Тенора, дайте фа!
- Дайте ноты...

Маэстро, - спросила как-то начинающая пианистка у Рахманинова, -
правда ли, что пианистом нужно родиться?
- Сущая правда, сударыня, - улыбнулся Рахманинов, - не родившись,
невозможно играть на рояле.

Ты заметил, - спросил певец, - как мой голос наполнил концертный зал?
- А ты заметил, как люди стали покидать зал, чтобы освободить место для
твоего голоса?

Во время спектакля балерина, не рассчитав, разбежалась так, что
сиганула в оркестровую яму, прямо на головы скрипачей. Пожилой
контрабасист, прервав игру, поправил недовольно очки и проворчал:
- Вы с ума сошли! Не мешайте работать!

Россини обедал как-то у одной дамы, столь экономной, что он встал из-за
стола совершенно голодным. Хозяйка любезно сказала ему:
- Прошу вас еще как-нибудь придти ко мне отобедать.
- С удовольствием, - ответил Россини, - хоть сейчас!

Нет ничего проще, - говорил Массне, закручивая ус, - чем давать уроки
игры на фортепиано. Достаточно знать три предложения: "Здравствуйте,
мадемуазель... Немного медленнее, прошу вас... Засвидетельствуйте мое
почтение вашей бабушке..."

Тосканини спросили, почему в составе его оркестра никогда не было ни
одной женщины.
- Видите ли, - ответил маэстро, - женщины очень мешают. Если они
красивы, то мешают музыкантам, если безобразны, то еще больше мешают мне.

Интересный ли был вчера концерт?
- О, чрезвычайно! Исполняли ораторию Генделя "Мессия"!
- А что это такое, собственно говоря, оратория?
- Подожди, сейчас я тебе объясню. Вот, к примеру, если бы я сказал тебе:
"Дай мне сигарету!" - это еще не оратория. А вот если я тебе скажу: "Дай, дай,
о дай же мне, о дай сигарету, -рету, - рету, сигареточку, о дай мне сигарету,
сигаретину да-а-а-й!" - вот это уже оратория.

Дирижер оркестра получает после концерта записку: "Я не ябеда, но вон
тот рыжий детина с усами бьет в барабан только тогда, когда вы на него
смотрите!"

Папа, а что такое опера?
- Ну, как тебе объяснить. Это, когда один человек убивает другого, а тот,
перед тем, как упасть, долго и громко поет.

К Шаляпину, выходившему после спектакля из оперного театра в
Копенгагене, пробирается сквозь толпу поклонников изысканная, но вместе с
тем весьма дородная дама.
- Господин Шаляпин? Я баронесса Унтергутен. Будьте так любезны
громко-громко позвать моего шофера Кароля!

Ф.И. Шаляпин обычно крестился перед выходом на сцену. Однажды во
время представления оперы "Мефистофель" к рабочему сцены подбегает его
внук:
- Деда, деда, я только что черта видел! Он перекрестился и ушел.
- Э-э-э, внучек, это же театр. Здесь чего только не бывает! Вот недавно в
кулисах лебедя трахали, и то ничего.

В студии одного из художников шел спор о том, что такое настоящее
искусство. Шаляпин в споре участия не принимал, а слушал молча. Через
некоторое время он вышел незамеченным. Вдруг дверь мастерской открылась,
на пороге стоял Шаляпин.
- ПОЖАР!
Поднялась паника, а Шаляпин присел к столу и как ни в чем не бывало
заметил:
- Вот это и есть настоящее искусство, а то, о чем вы спорили, - сущие
пустяки.

Из интервью с Ф. Шаляпиным:
- Что для вас было самым трудным, когда вы учились петь?
- Оплата уроков...

Знаменитая итальянская певица Катерина Габриелли запросила у
Екатерины Второй пять тысяч дукатов за два месяца выступления в
Петербурге.
- Я своим фельдмаршалам плачу меньше, - запротестовала императрица.
- Отлично, Ваше императорское величество, - отпарировала Габриелли, -
пусть Ваши фельдмаршалы вам и поют.
Императрица уплатила указанную сумму.

Полицейский стучит в дверь. Хозяин спрашивает:
- Что вам нужно?
- К нам позвонили, что вы тут издеваетесь над Бетховеном.

Ты знаешь, я написал музыку для этой комедии за десять дней!
- Вот это да! Видно, тебе здорово пришлось потрудиться!
- Да не скажу, что очень. Ведь до меня уже здорово потрудились
Чайковский, Брамс и Бах!

Какая разница между хорошим хормейстером и плохим? - спросили как-
то у Роберта Шоу.
- Хороший хормейстер держит партитуру в голове, а плохой - голову в
партитуре.

Во время гастролей в Москве, в Большом, Герберт фон Караян, желая
придать звуку трубы возможно большую отдаленность, посадил первого
трубача на галерку. Однако в нужный момент вместо звонкого сигнала раздался
совершенно неприличный отрывистый звук. Дирижер не растерялся и подал
знак второму трубачу в оркестре, который и сыграл требуемый сигнал. В
антракте был скандал:
- Что вы наделали! Вы чуть не сорвали мне всю увертюру!
- Простите, - смущенно пробормотал трубач, - но едва я поднес трубу к
губам, как вбежала пожилая билетерша и стала вырывать ее у меня из рук со
словами: "Как тебе не стыдно, мерзавец, ведь дирижирует великий Караян!"

Один скрипач, отправившийся на постоянное место жительства в
Израиль, внезапно решил покинуть историческую родину, объясняя свое
решение тем, что уже два раза был обстрелян арабами.
- Что ты говоришь? - удивился его приятель-пианист. - А я никогда не
предполагал, что арабы так хорошо разбираются в музыке!

ДОМОЙ  ВПЕРЁД  НАЗАД